Время летит быстро — вот уже миновало 40 дней с тех пор, как не стало художественного руководителя и главного режиссера Молодежного народного театра драмы и комедии «Время» Бориса Туменко.
В этот день бывшие и нынешние актеры театра, его коллеги собрались в помещении коллектива в ДК имени Т.Г. Шевченко, чтобы помянуть Бориса Ивановича и вспомнить связанные с ним добрые, веселые, порой поучительные моменты.
Один из так называемых «стариков» театра Валерий Еремеев подготовил небольшие видеосюжеты из сохранившихся записей театральных постановок. И посетовал, что снимали, преимущественно, уже готовые спектакли из зала, а вот видео из «закулисья» — рабочих моментов с репетиций — почти нет. К сожалению, уже нет в живых и нескольких человек, участников ранних спектаклей.
Целую гамму чувств вызывало появление на кадрах 25-летней давности присутствовавших, и тех мелитопольцев, кто сейчас живет далеко от Мелитополя. Как, например, Светлана Бачурская и ее дочка Сашенька — теперь Александра Меснянкина. Первые свои роли девочка исполнила на сцене в 5 или 6 лет. Борис Иванович тоже всегда любил окунаться в воспоминания, храня в памяти массу забавных ситуаций.
В больничном дворике
— Сегодня 40 дней, как его нет с нами, но я чувствую, что он незримо здесь присутствует, — обратилась к друзьям Наталья Туменко. — Я уже как-то говорила девочкам, что во время похорон, когда, провожая его по театральной традиции, люди кричали «Браво!» и аплодировали, я была рядом с гробом, и уже в катафалке заметила и показала сыну, что у мужа из глаз скатились слезы. Я первый раз такое видела. Такое ощущение, что он слышал, что говорилось на траурной церемонии, и отреагировал.
И я очень благодарна судьбе, что он был со мной эти 36 лет. Даже врачи сказали, что такого пациента них еще не было. Несмотря на болезнь, на боли, он не был слабым, не ныл, оставался таким же, как был всегда — энергичным, шутливым, расспрашивал посетителей обо всем, интересовался жизнью города. Он был сильным человеком, очень талантливым, и я всегда верила в него.
Яблоки в подарок привезла на себе
MLTPL.City попросил Наталью Юрьевну рассказать о супруге. Автор давно знакома с семьей Туменко, потому беседа получилась доверительной.
— Наташа, как вы познакомились?
— Дело в том, что своего будущего мужа я поначалу боялась.
С внуком
— Почему?
— Я приехала в мелитопольское культпросветучилище (так оно тогда называлось) после окончания Киевского института культуры имени Александра Корнейчука, работать преподавателем актерского мастерства. А Борис Иванович там уже работал. Я очень спокойная, мягкая была, девочка с косой, без очков, худенькая, мне тогда было 24 года. А Борису Иванычу — 35. Но он тогда уже был с бородой, волосами до плеч, такой харизматичный, крупный, шумный. И меня им напугали еще в институте, сказали, что он самый злоязыкий, с юмором, с подковырками. Я уже ехала, предвзято к нему относившись, и старалась как можно меньше попадаться старшему коллеге на глаза.
Это любовь
Взяли меня на сценическую речь, на агитбригады, на культуру речи, на заочников. Но мне было очень интересно, как он преподает режиссуру. Первое время он надо мной прикалывался: подойдет сзади, возьмет под локотки, поднимет меня — что там 45 килограммов, и поставит на место. Засмеется и пойдет дальше.
Когда же у меня первый урок прошел, подарил мне цветы и поздравил. Единственный был, кто вот так поступил. А потом предложил: «Приходи ко мне, смотри на мои занятия» и я стала приходить. Благо у меня была такая возможность, я же была не замужем, свободного времени достаточно. Я была у него практически каждый день на занятиях, смотрела. Мне очень нравилось, как он работал, он никогда не показывал, он говорил и студенты делали, что требовалось, понимая его с полуслова. А однажды я не пришла, и он прибежал выяснять, в чем дело, сказал: «Я настолько привык, что ты есть, я всегда чувствовал, что ты есть».
— Он уже к тому времени был разведен?
— Да, он всего год прожил с первой женой. Осенью я поехала со студентами в колхоз. А у меня не было никакой теплой одежды, и он мне дал свою ветровку. Она вокруг меня два раза оборачивалась. И мне очень хотелось как-то оригинально отблагодарить его за заботу. Когда уезжали из колхоза, я обернулась в ветровку, обвязалась веревочкой и набрала в карманы, рукава и все свободное место яблок. Ребята меня нагрузили красивыми яблоками. Помогли с этим грузом подойти к его кабинету, я зашла к нему и сказала: «Я привезла тебе яблоки». Развязала веревочку, и тут посыпались килограмма три яблок с меня.
Наташа плюс Борис
«Я тебя купила — будешь отрабатывать»
А потом просто приходила к нему в гости со студентами и друзьями. Тогда у нас команда была — Дьяченко, Прищенко, Бурцева, Кашуба. Когда собирались, они рассказывали анекдоты. Одна я не смеялась. Борис и спрашивает: «А почему ты не смеешься? Смотри, какая крутая». Пришлось пояснить, что некоторые слова я не знаю — и они потом хохотали надо мной целый месяц.
— А какие ты слова не знала?
— Было много слов из анекдотов, с которым я не сталкивалась. Просто у меня такое воспитание получилось, что при мне никогда не ругались, не рассказывали анекдотов. А тут шутки перченые были, и меня немножко коробило то, каким языком он разговаривал. И он старался при мне быть сдержаннее: «О, Наталья Юрьевна зашла, тихо, ребята». Время шло, я наблюдала за его работой, и у меня появилось к нему глубочайшее уважение и вера в него, как в преподавателя и режиссера. Я видела, как к нему относятся люди, и сама стала относиться как к учителю. А он вдруг сказал, что, наверное, поженимся. Я сначала удивилась.
— Как это быстро произошло?
— Я приехала в августе, а в мае следующего года мы расписались. Я старалась выглядеть постарше, солиднее, обрезала волосы, надела очки. Но все равно выглядела «зелёной». Он приходил на мои показы, и я продолжала приходить к нему на занятия. Заодно стала ему помогать немножко. Я достаточно приличная актриса, у меня хорошая театральная подготовка. И когда он готовил спектакль, я приносила ему еду, и дорабатывала с актерами. Он звал: «Посмотри спектакль, что ты скажешь?», и я привыкла, что мое мнение также ценится. А потом мы решили втихаря расписаться, никому об этом не говорили.
— А как он предложение сделал?
— Просто сказал, что завтра идем подавать заявление. А у него не оказалось полутора рублей, которые надо было заплатить в ЗАГСе, и заплатила я. И потом не раз шутила, что «я тебя купила — теперь будешь отрабатывать». С нами на роспись пошли наши друзья — Володя и Татьяна Дьяченко. Свадебное платье я не надевала, у меня было просто белое платье с рукавами-«крылышками» и украинским орнаментом. Я еще распустила волосы, заколола их шпилечками.
Самое интересное, что Володя Дьяченко больше нас волновался и от волнения сжевал шоколадку, которой полагалось закусывать шампанское после росписи.
С милым рай в шалаше и в палатке
— Ну а фотографии-то есть свадебные?
— Есть. Мы вернулись в культпросветучилище, думая, что никто ничего не знает. Подходим к зданию, а навстречу вышли директор с завучем, на подносе вынесли спиртное: «Мы вас поздравляем...». Вот это сюрприз! А когда мы пришли домой, в однокомнатную квартиру на улице Бронзоса, к нам неожиданно стали приходить гости. Мы же этого не планировали, ничего не готовили. Но все приходили, принося свою еду — салаты, нарезку, спиртное. У Бори был самогон на балконе, он в чашечку наливал, раздавал гостям. Так как квартира была крохотная, а приходили преподаватели, студенты, то девчат держали на коленях. Было даже такое, что у жениха дружка на одной ноге сидит, я — на другой.
Так гости сменялись одни за другими. Одним из подарков стала кофеварка, и мы ее сразу использовали. Даже растерялись немножко от проявленного друзьями внимания. На следующий день мы отпросились у директора и поехали в «свадебное путешествие», как мы говорили, в Тамбовку. Взяли палатки и забрали нашу группу студентов. Сидели вечером у костра, делали шашлык, и всю ночь играли, пели, купались — вот такая у нас была необыкновенная свадьба!
Семья Туменко с первенцем
— Наверное, за 36 лет муж не раз еще тебя удивлял?
— У нас много всего интересного было. Мне иногда было сложно смириться с тем, что работе он уделял максимум своего времени. Но я и сама вначале приучила к его этому, потому что всегда прибегала с бутербродами, подкармливала, чтобы не отвлекался. Когда мы еще жили в однокомнатной квартире, то бывало и такое — к нему приходили писать сценарий, а я в это время рядышком на лежанке сплю, кто-то что-то готовит на кухне. Раз как-то проснулась от хохота: Боря мне дал очки, чтобы положила на полку, а я так с ними в руке и заснула.
У нас в квартире постоянно были люди. Я уже привыкла к этому. Потом мы переехали в двухкомнатную квартиру, но ничего не изменилось. И когда родился первенец Юрочка, я сидела за ширмой и кормила ребенка и разговаривала с теми, кто приходил к нам по делам или просто в гости. Бывало, к нам приходили даже свой день рождения праздновать. А так как сесть было некуда, то на полу стелили клеенку, на нее ставили тарелки с едой и располагались вокруг.
Мы жили тогда на улице Ленина и наш балкон выходил на памятник вождю. Вдруг однажды я слышу серенаду, выскакиваю на балкон, а внизу стоит Боря с двумя ребятами, играют на гитаре и поют. Так практически все жители дома высунулись в окна, чтобы посмотреть на это.
В одной из поездок в Крым
А еще как-то у нас был спектакль в ДК имени Шевченко, и Боря принес мне корзину с цветами. Сыну тогда было три годика, и пока мы с мужем разговаривали, он все цветочки повытаскивал из корзины, и протянул мне: «Мама, на!».
Детвора всегда была с нами, еще в коляске, будь то вылазка на природу, или праздничный парад. И, конечно же, и Юра, и Роксолана с малых лет были с нами в театре. Я у мужа вначале играла в театре. Но один раз, когда дети заорали из зала, а Юра вообще побежал на сцену с криком: «Папа, не трогай дядю Валеру (Еремеева – авт.), он хороший!», муж сказал: «Забирай детей, ты не будешь у меня играть, а то они не дадут работать».
